Загрубевшие руки в засаленных рабочих перчатках хватают отслуживший свое каркас штурманского фонаря от ТУ-134, не очень аккуратно кладут его на весы, которыми взвешивают самолет. Голос из подполья (там находится циферблат весов) сообщает «двадцать» — вес металла. Другие руки, привыкшие к работе с канцелярскими принадлежностями, исправно записывают цифру в блокнотик для дальнейшего подсчета. Затем каркас кладут на тележку с другим уже взвешенным ломом — так и не скажешь, что раньше это был самолет, хотя детали выдают в металле «авиационное» происхождение, — и отвозят к фуре.

Возле фуры стоит кран «Ивановец» и грузит части самолета, которые человек поднять не в силах — стабилизаторы, киль. Все «подъемные» части грузятся вручную. Каркас фонаря за его необычную форму решили грузить в последнюю очередь. На утрамбованную кучу самолетного лома две пары рук закинули каркас, словно это метательный снаряд, и требуется установить рекорд по высоте и длине бросания. Каркас приземляется на металл, становясь коническим навершием передвижной горы.

На следующий день все отобранные нами части самолетов размещены на нашем складе. Каркас фонаря поначалу был расположен в основном помещении вместе с остальным ломом. Но одно обстоятельство переместило каркас в огромный темный подвал, где впору снимать хорроры без дополнительной работы с декорациями. А всему виной мелкие дельцы, специализирующиеся на «плохо лежащем» металле.

Как-то к нам на склад пожаловал один жутко деловой мужчина. Чтобы отбросить буквально витавший в воздухе вопрос о его этническом происхождении, мужчина признался, что он молдованин. Насколько честно было это признание, мы узнали потом. Его сильно заинтересовал наш каркас фонаря. Сначала он сказал, что будет использовать металл в строительных целях, который, как оказалось, является буквально незаменимым материалом для каких-то нанокирпичей. Востребованность и редкость металла порождает высокую цену — непреложный закон экономики. Мы хоть и не собирались продавать ни заклепки из добытого с таким трудом самолетного лома, нам с цыганской навязчивостью (ой, проговорился) была озвучена астрономическая цена за килограмм. Тут с нашей стороны не только включилось нежелание продавать металл, но и вовсю заработал здравый смысл. Со стороны визави последовали запрещенные приемы «мне на крестики нужен этот металл, я буду крестики делать и отдавать их в детские дома, а платить за все будет церковь».

Не то чтобы мы были против крестиков и детских домов, но из соображений безопасности припрятали поглубже все свои переносимые складские запасы, и особенно каркас штурманского фонаря. Благо, никто после того случая к нам не заявлялся, а фонарь в целости дожил до дальнейшей работы над ним.

В Москве нам сделали трехмерный виртуальный слепок каркаса — в воображении манипулировать его формами увлекательно, но компьютерная модель делает все манипуляции более предметными и менее субъективными. Так фонарь вместе с его трехмерной моделью попал в руки предметного дизайнера, проведшего немало бессонных ночей в поисках художественного и функционального оптимума.

Прообраз кресла явился в воображении дизайнера благодаря изнурительному поиску равновесия между формой, стилем, сторонним восприятием и ассоциациями.

Важно было передать наклон ажурного обтекателя носовой части самолета мягким деталям, подобрать им подходящий размер, причем нужно было это сделать так, чтобы композиция не утратила эргономических свойств, чтобы сохранилась ажурность исходного материала, чтобы каждая деталь смотрелась гармонично и логично.

В поисках подходящей формы помогали ассоциации с сидениями старых самолетов или иных вышедших из употребления транспортных средств. Предприняв множество творческих экспериментов, дизайнер понял, что в нашем изделии органичнее будут смотреться сидение и спинка с изогнутым основанием и округлыми формами. Удачным совпадением стало то, что изгиб сидения повторил геометрию исходного материала — обтекателя. Тут первоначально не поддававшийся никаким творческим штурмам обтекатель сам стал помогать себя раскрыть, понять, прочувствовать.

Далее всего лишь оставалось найти равновесие между:

- предзаданными формами и внешним обликом ретро сидений из самолетов или иных транспортных средств;

- спартанским лофтом и премиальной роскошью;

- ажурным обтекателем и в меру массивными привнесенными извне элементами;

- визуальной безупречностью и тактильным комфортом, чтобы все в совокупности было притягательно и вызывало желание расположиться в кресле, или хотя бы прикоснуться к нему;

- монументальностью общей конструкции и утонченностью основания из дерева, которое стало бы визуальной границей между уютом внешней среды и исходными задачами обтекателя.

Одновременно все это нужно было выдержать в едином стиле, уникальность которого не умалялась бы уже существующими подобными изделиями, чтобы стиль не свалился в безликий лофт или постапокалиптический неуютный гранж, а кресло при этом не стало бы относительно красивым лишь на компьютерной визуализации, а в реальности — неуклюжим и нелепым.

Полагаем, что нам удалось приблизиться к цели сделать неповторимый и узнаваемый образ, способный стать своего рода авторским росчерком в медиапространстве дизайнеров.

Что мы получили? Если делать привязку к распространенным направлениям дизайнерской мысли, то по стилю кресло вышло своего рода диффузией лофта в ретро образы 60 годов прошлого столетия. Кстати в России этот тренд сейчас стремительно набирает своих поклонников. Не верите? Посмотрите журналы AD или Elle decoration, к примеру. Обратите внимание, что в сдержанной графике спинки имеется небольшой намек на Сецессион.

В целом графическое решение изделия нами выработано, но некоторые детали могут подвергнуться изменениям. Например, форма подголовника и участок поддержки плеч, толщина подушки, расположение и наличие/отсутствие мягких деталей, обрамляющих круглое основание обтекателя.

Сиденье/Спинка - полуанилиновая кожа + высокоэластичный ППУ ELAX® Hard+/Medium+
Рама - разработка КБ Туполева (1958 г.) - авиационный магниевый сплав с последующим покрытием медным составом по технологии VeroMetal ®
Основание - цельное из российской березовой шлифованной фанеры ФК 2/2 с двойным шпонированием американским орехом с элементами техники маркетри

Серия кресел ограничена - всего четыре экземпляра